Ахуеть. Простите за мой французский, я иногда ругаюсь матом в реальной жизни и сейчас не нахожу другого слова, чтобы начать первый, с января пост в свой беговой блог. Последний раз я писал сюда о том, что мне выпал второй шанс пробежать марафон в Берлине, о том, что в связи с пандемией мир изменился и не стоит ожидать простого пути в Германию, о том, что надо уколоться Пфайзером и обновить Шенген… Смешные заботы, безвозвратно, кажется ушедшей мирной эпохи.
Ни в какой Берлин, я конечно не поеду. Если все будет относительно стабильно вокруг и более-менее нормально у нас с Джейн, с работой и доходами – сгоняем осенью в одну из стран, где можно открыть счет в банке и сделать нормальную карточку. Тратить деньги на “развлечения”, сейчас не время, лучше копить финансовую подушку и прорабатывать возможности эвакуации из этого ада.
После 24 февраля я принял участие в одном забеге – это был “Апрель” от Бегового Сообщества в Лужниках. Рад, что массовые спортивные мероприятия вернулись в Москву, но участвовать в российских стартах я пока не собираюсь. Привык получать от бега и соревнований эмоции, которые, увы не совместимы с окружающим меня тленом. Никому не навязываю свою позицию и, упаси боже, не призываю. Просто мои личные ощущения.
За тот же период принял участие в организации трех больших и успешных стартов – Nikola-Lenivets Winter Wild Trail, Dagestan Wild Trail и Sport-Marafon Fest. Эмоционально, самым сложным был зимний Никола, 27 февраля, сразу после начала того самого пиздеца (еще раз простите за мат). К Дагестану немного пообтерся, хотя обилие “Зиданов” в регионе, регулярно принимающем самолеты с гробами, конечно удручало. Фестиваль делал уже в стабильно (унылом) состоянии. Знаете, как у Маяковского – не потому, что горя нету более, а потому, что резкая тоска стала ясною осознанною болью. Работаешь, общаешься дома, встречаешься с друзьями и даже улыбаешься и шутишь, а где-то там, в груди тяжело – почти всегда тяжело.
Со спортом все обстоит хуже некуда. Ни желания, ни сил, ни настроения выходить на пробежки. Полное отсутствие мотивации и желание быстро избавиться от тревожных мыслей, заедая их всякими неполезными штуками и заливая их алкоголем. В январе, переболев ковидом, пробежал 191 километр, в феврале, до 23 числа – 171 км, а потом все полетело в пропасть…
- Март (шок) – 69 километров
- Апрель (попытка подняться) – 108 километров
- Май (опять все полетело к черту) – 88 километров
К 11 июня мой набег 31 километр. Смогу ли я с такими темпами пробить в этом месяце сотню, большой вопрос. Для человека, который за год закрывал минимум 2500, вопрос, прямо скажем, постыдный.
Вес, который я когда-то стремил к 72 кг, упорно пытается пробить планку 80, а футболки практически всех производителей внезапно стали маломерить. Я категорически не нравлюсь себе в “эмках” и, хотя еще влезаю в большинство из них, тихонечко перехожу на просторные “эльки”, за которыми не видно (на самом деле видно) выпирающего живота. Картина грустная, а ощущения еще более печальные – на пробежках, вдруг, появилась одышка, а минимальная дистанция, ради которой я в принципе выхожу из дома снизилась с 10 до 5 км. В мае я один раз бегал 10+, в апреле дважды – и это были не “пятнашки” и “половинки”.
Пишу это все, просто, чтобы зафиксировать свое нынешнее состояние, как и основной блог – не для кого-то, а только для себя самого. Пишу, потому что случайно увидел, что сегодня на Пхукете бегут Phuket Laguna Marathon. Мой первый и один из моих любимых марафонов, который я бегал уже четыре раза. Воспоминания о Пхукете, неожиданно (хотя почему, собственно, неожиданно?) затронули, что-то внутри. Очень захотелось снова стать парнем, который бегает, вернуться к регулярным своим 70+ километрам в неделю, пробежать длительную в субботу или воскресение и… снова прийти в марафонскую форму.
Фиг знает, во что выльется этот эмоциональный взрыв и выльется ли вообще во что-нибудь, но я уже разок совершал большой путь от увальня, который не мог пробежать 2 километра, до парня который не раз уже бегал полумарафон, путь от футболок L и даже XL до «Эмок», а иногда даже и «Эсок». Так почему бы, черт возьми, мне не повторить этот финт десять лет спустя? Я попробую.